Хироси Тада (Hiroshi Tada), родился 13 декабря 1929г. — ученик 3-го покаления Основателя Айкидо, с 1960г. по 1973г. курировал айкидо Италии, после возращения в Японию продолжил обучать, автор многих статей об айкидо.
9 дан Айкидо Айкикай.
Когда он начал практиковать айкидо, он стал членом общества Темпукай, а после создал систему дыхательных и медитативных упражнений для своих учеников, названную Ки-но-Ренма. В своем интервью сенсей Тада говорит о своем понимании смысла айкидо.
Сенсей, как я понимаю, вы начали практиковать айкидо после поступления в университет Васеда?
Да, но из-за войны в додзе я был принят только в марте 1950 г.
Когда вы поступили в университет, вы занимались также каратэ, а затем интерес к айкидо победил…
На самом деле я не очень много занимался каратэ, хотя имею черный пояс. Вначале я практиковал оба вид а, но больше времени стал уделять айкидо, и вскоре понял, что нево- зможным заниматься и тем, и другим. Конечно, я не думал, что айкидо лучше каратэ – просто я очень восхищался Морихеем Уесиба. Я знал его с самого детства через своего отца.
В 1942 году я был в Синкьо (сейчас это Чанг Чан, Манчжурия), но выступление сенсея Уесиба на демонстрации воинских искусств в честь 10-летия университета Кенкоку я пропустил. Мой старший двоюродный брат рассказывал мне, что это была фантастическая демонстрация. Практически никто не мог принять укеми сенсея – создавалось впечатление, что уке просто отбрасывает разряд высокого напряжения.
В четвертом номере Aikido Tankyu /периодическое издание Айкикай Хомбу Додзё/ вы писали, что были очень поражены тем, как необычно думает сенсей.
Когда я был зачислен в додзе, мне было 20 лет, а сенсею – 67 или около того. Разница в возрасте составляла 47 лет. Однако независимо от силы, с которой я его атаковал, он бросал меня так легко, что казалось, что никакой разницы в возрасте нет. Сейчас, конечно, когда я вспоминаю это, все кажется мне вполне понятным.
Так или иначе, вокруг него царила особая атмосфера, и он был наполнен необычной энергией. Я понял, что встретил настоящего специалиста в области воинских искусств.
Вы стали членом Темпукай в то же время, как начали заниматься айкидо?
Когда я поступил в Хомбу Додзе, большинство тренирующихся там были членами либо Темпукай, либо Нисикай. Правда, в то время в додзё было только шесть или семь человек, среди них Кейзо Ёкояма и его младший брат Юсаки – оба студенты университета Хитоцубаси. В последние годы войны Юсаки провел в морской академии и поступил в университет уже после того, как война закончилась. Именно он рекомендовал меня в Темпукай и Ичикукай. Еще один человек показал мне общеукрепляющие упражнения. Все это вместе с занятиями у Морихея Уесибы стало основой моих тренировок. Я примкнул к Темпукай в тот же год, в который начал занятия айкидо. Тогда сенсей Темпу Накамура проводил ежемесячные учебные сессии в храме Гококукай. Так же, как Айкикай, Темпукай делал очень мало для публичной пропаганды своих идей, и членами Темпукай становились по рекомендации других членов. Когда я встретил сенсея Темпу и услышал, о чем он говорит, я решил немедленно присоединиться к этой группе.
Были ли знакомы сенсей Уесиба и сенсей Темпу?
Да. Они познакомились еще до моего поступления в додзе, и, по-моему, это произошло благодаря отцу Тадаси Абе, который был членом Темпукай и одновременно учеником сенсея Уесибы. Первоначально Темпукай был известен как общество по изучению объединения медицины и философии и особое внимание уделял объединению тела и духа. Я принимал участие во многих экспериментах сенсея Темпу, поэтому много знаю о нем.
Долго ли вы были активистом Темпукай?
До тех пор, пока в октябре 1960 года я не уехал в Европу. А в декабре 1968 года умер сенсей Темпу. За те шесть лет, пока я был в Европе, умер и сенсей Темпу, и сенсей Уесиба, и мой отец.
Я слышал, что сенсей Темпу был специалистом по работе с мечом.
Да, он был мастером Zuihen-рю баттоджюцу. Свое имя, Темпу, он составил из китайских иероглифов «тен» и «пу», которые использовались для одного из методов написания Zuihen-рю, в котором он был особенно искусен. Сенсей Темпу был потомком Точибана из Янагамы. В Янагаме воинские искусства были так популярны, что связывались с Сага из клана Кюцу, известного по книге под названием Hagakure (классический текст по бусидо, который продиктовал Цунетомо Ямамото в 1916 году – прим. журнала). Сенсей Темпу очень замечательно говорил, потому что большая часть из того, что он говорил, была результатами его собственного опыта, а не интеллектуальных занятий. Таким же человеком был и сенсей Уесиба. Идеи, которые родились просто из размышлений, действуют на людей не так сильно
.
Не могли бы вы рассказать нам об Ичикукай?
Одним из последних учидеси Тессью Ямаока был человек по имени Тецую Огура. Ученики и последователи Огура вместе с членами лодочного клуба Токийского государственного университета создали общество, в котором практиковали мисоги (аскетизм и ритуальное очищение) Им руководил Масатецу Иноуэ. Вначале члены Ичикукай собирались по 19-м числам каждого месяца, поэтому общество так и называлось (ichiku по-японски может обозначать 1 и 9, то есть 19 – прим. журнала). Когда в общество вступил я, собрания проходили в старом додзе в Накано. С четверга по воскресенье мы сидели в сейза по 10 часов в день, распевая отрывок из норито (синтоистская молитва) и вкладывая в это всю душу. Это было что-то похожее на пение мантр. Пройдя такое посвящение, вы становились членом общества, и тогда могли посещать собрания раз в месяц по воскресеньям. Там выполнялись специальное упражнение, называемое ичиман-барай, которое заключалось в том, чтобы десять тысяч раз позвонить в ручной колокольчик. Звук колокольчика не начинал звучать ясно и чисто до тех пор, пока движения руки не становились автоматическими. Своих старших студентов в айкидо я сейчас тоже обучаю этому.
Тренировались ли вы с мечом или джо?
Был такой период, когда О’Сенсей сердился, если студенты в додзе тренировались с мечом или джо, и он им это запрещал. Однако позже он начал сам учить этим вещам. В детстве я практиковался в традиционной японской стрельбе из лука, которая сохранялась в нашей семье. В школе я также занимался кендо. Это было во время войны и потому не было ориентировано на спортивные результаты. После того, как я начал изучать айкидо, я отрабатывал удары меча о дерево, растущее около моего дома.
Личные тренировки очень важны независимо от того, каким боевым искусством вы занимаетесь. Лучше всего создать свою собственную программу тренировок, которая начинается с бега. После двадцати и примерно до сорока лет каждое утро я обычно вставал в 5-30 и пробегал около 15 километров. После этого я возвращался домой и занимался рублением связки прутьев деревянным мечом – бокеном. Тогда дома в Дзиюгаоке располагались дальше друг от друга, чем сейчас, я и мог шуметь, сколько угодно. Тренировался я, используя метод Jigen-рю, который узнал у О’Cенсея в Ивама. Говорят, что в старые времена воины провинции Сатсума выполняли ежедневно десять тысяч ударов по связкам хвороста, я же в лучшем случае мог сделать только пятьсот. Сначала от таких упражнений у меня цепенели пальцы, но через некоторое время я мог без каких-либо проблем наносить удары по большому дереву. Таким же образом я заставлял тренироваться моих учеников в университете Васеда и университета Гаксин. Я считаю, что это один из лучших методов тренировок в айкидо.
Но при этом не нужно использовать чрезмерную физическую силу. Без усилий просто держите бокен или даже обычную деревянную палку, сжимая ее в момент удара мизинцем и безымянным пальцем. Скорость и умение должным образом сжимать пальцы будет развиваться естественным путем. Такой способ мягкой тренировки очень важен потому, что привычка постоянно использовать много энергии может привести к тому, что вы слишком сильно будете выполнять броски и техники с партнером, а это может быть опасным.
Очень жаль, что маленькое пространство наших додзе больше не позволяет проводить тренировки такого рода. Я хочу кое что реорганизовать, чтобы все-таки сделать такие тренировки более доступными.
То, что я сейчас описал – основной метод практики рубления. Работа ног, движения рук и развитие ки с помощью кокью – другие важные элементы личных тренировок.
Вы учились у Морихея Уесиба и развивали собственный метод на основании того, что вы видели?
Разумеется. Очень важно внимательно наблюдать тренировки самого учителя и хорошо их изучить. В противном случае вы можете прийти к поспешным и неверным заключениям и в итоге будете выполнять бессмысленные или неверные вещи. В любом случае вам нужно внимательно обдумать, чему учил ваш учитель, и попытаться разглядеть то, что составляет основную линию тренировки, а затем снова и снова тренироваться до тех пор, пока вы это не освоите. Тогда вы сможете создать свой собственный метод тренировок.
Я думаю, что если вы хотите стать специалистом в том, чем вы занимаетесь –не важно, воинские искусства это, спорт или что-то иное – вам нужно работать не менее двух тысяч часов в год, когда вам больше двадцати или тридцати лет. Это примерно пять-шесть часов в день. Вероятно, это зависит от человека, однако большая часть этого времени должна отводиться на личные тренировки. После тренировки вы можете прийти в додзе, чтобы попытаться проверить, закрепить, проработать то, чего вы достигли.
Хороший способ тренировки с приложением всех сил – это использовать в качестве партнера дерево, потому что тогда вы можете наносить более жесткие удары, чем если бы вашим партнером был человек. Если ваш партнер – человек, нет никакой необходимости работать жестко – это время вы можете посвятить тому, чтобы наработать правильные, ясные движения, отточенные, как лезвие бритвы.
Рассказывал ли Сенсей Уесиба что-нибудь о Дайто-рю или Онисабуро Дегучи?
Сенсей Уесиба всегда очень уважительно говорил о своих учителях, включая Сокаку Такеда и Онисабуро Дегучи. Из его рассказов о Дайто-рю мне запомнилось больше всего то, что у Сокаку Такеда был совершенно замечательный метод тренировок. После занятий сенсей Уесиба часто рассказывал нам в додзе о самых разных вещах.
Вероятно, сенсей Уесиба рассказывал и о религии, особенно о религии Омото…
Да, и иногда я ясно понимал, о чем он говорит, а иногда он ставил меня в тупик. Но он говорил нам: «Это всего лишь мой способ объяснения. Я же хочу, чтобы вы поняли мои слова в тех терминах, которые понятны вам, чтобы вы пересказали это современным языком».
Айкидо оказывает более благотворное влияние на человечество, чем принято думать, даже если рассматривать его с точки зрения таких людей, как я, которые специализируются на айкидо. В 1952 году, когда я закончил университет и решил специализироваться на айкидо, все мои друзья были изумлены – возможно. потому, что это было вскоре после окончания войны. Однако для меня айкидо сенсея Уесибы воплощало в себе сущность культуры Японии, и в нем я видел нечто такое, что в будущем для Японии станет очень важным.
В действительности, однако, в Европе айкидо прижилось быстрее, чем в Японии. Тем не менее если начинать вот так, с чистого листа, в совершенно другой культурной среде, заниматься айкидо невозможно, если не понимать действительных целей тренировок. Без этого тренировки напоминают прыжок на поезд, который идет неизвестно куда. Другими словами, в айкидо с самого начала важно иметь правильное отношение к тренировкам. Что касается выбора метода тренировок, совершенно нереально спрашивать с тех людей, которые ходят в зал 2-3 раза в неделю, больше, чем с тех, кто хочет тренироваться несколько часов каждый день. Для первых достаточно тренироваться так, как нужно для них самих в том контексте, в котором построена их жизнь. Но тот, кто хочет стать специалистом и действительно глубоко знать айкидо, должен очень отчетливо представлять, куда он идет и как собирается туда дойти.
Что касается методов тренировок, я ничего не могу сказать о том, правильны они или нет. Большинство специалистов в воинских искусствах не критикуют технику других, потому что бывает слишком много случаев, когда тот, кто кажется слабее, оказывается значительно сильнее.
Расскажите, пожалуйста, о вашей организации в Италии.
Официальное название итальянского Айкикай – Ассоциация традиционной японской культуры (Traditional Japanese Culture Association), и она официально признана Министерством культуры Италии. Как предполагает название, айкидо изучают там в традиционной форме. Совершенно понятно, что то, чем они занимаются, очень далеко от любого вида спорта. Думаю, что для японцев, живущих в Японии, эту ситуацию трудно понять. Если сказать об этом другими словами, они практикуют айкидо как динамическую медитацию. В таких местах, как Италия, Швейцария и Германия фраза ki no renma (развитие ки) используется в традиционном японском понимании.
Конечно, не все из тех, кто там занимается, сохраняет в уме этот подход. Кому-то просто хочется стать более сильным и уметь постоять за себя в ситуации физического конфликта, мотивы других – стать более здоровыми, кто-то просто получает удовольствие от изучения другой культуры. Молодые ученики айкидо, которые хотят стать инструкторами, должны иметь для своих тренировок ясные и отчетливые цели, включающие также и те, которые перечислено выше.
Современные японские воинские искусства – довольно специфичная область. Являясь частью будо, в действительности в период Мейдзи они были частью образовательной системы, и представляя, как принято считать, дух традиционной Японии, они во многих случаях пренебрегают некими духовными аспектами.
Считается, что период Мейдзи является временем, когда западная цивилизация хлынула в Японию, но совершенно точно и то, что в это время в Европе и США стало популярным изучение восточного пути, а также использование области подсознания и внимание к тому, что стоит за рациональным мышлением. Все это развивалось в течение длительного периода времени и после войны стало хорошо известным в психиатрии и психотерапевтических исследованиях. В контрасте с этим Япония приняла политику «наружу с Азией, внутрь с Европой» – достаточно проблематичная тенденция, которая продолжается и сегодня и, возможно, объясняет, почему сейчас так удивительно мало японцев, понимающих сущность айкидо.
Тем не менее когда я преподаю за границей, я очень хорошо чувствую, что имеются некоторые аспекты тренировок, которые могут постичь только японцы, и это не методы тренировок, а вещи более глубокой природы. Например, только человек, живущий в Японии, может понять японский тип речи, ритм японской жизни. Другие примеры – театр Кабуки и танцы Но. Я чувствую, что понимаю их, потому что жил в Японии. Я думаю, что изучение айкидо в Европе примет форму, пригодную для Европы. Если язык, если способ думать и представлять различны, тогда и стиль движений также будет различным. Если вы думаете о красном цвете, то тело ваше будет совершать движение, которое является «красным». Именно такое влияние имеет разум на тело. Однако это очень тонкие аспекты, которые можно постичь только при тщательном рассмотрении.
Сенсей, вы поглощены айкидо, и дух айкидо присутствует в стиле вашего мышления, в ваших движениях и том, как вы живете и в додзе, и за его пределами. Не могли бы вы сказать нам несколько слов о вашем распорядке дня, о диете, которой вы придерживаетесь.
Когда я учился в университете, я был полным вегетарианцем. Я также соблюдал посты и практиковал аскетизм. Сейчас для меня это трудно, и основное внимание я уделяю диете. Я ем пшеничный хлеб, гречиху, овощи, морские водоросли, рыбу и морепродукты.
Алкоголь я принимаю только в исключительных случаях – на праздниках и студенческих встречах. Я не курю. Если вы курите, вы не сможете хорошо выполнять кокью, а также теряете контроль над некоторыми тонкими аспектами всех пяти чувств. Вы не сумеете различить действительно микроскопические нюансы в них, а значит, окажетесь неспособными различать некоторые тонкие нюансы обычной жизни. Я говорю о вещах, которые трудно различать в обычной жизни, но они становятся очень ясными тогда, когда чувства обострены, например, после выхода из трехнедельного поста. Особенно мешает способности ясно чувствовать регулярное употребление алкоголя, как бы упорно вы ни размышляли и как бы настойчиво ни тренировались.
Существует много способов принимать пищу. Можно сказать, что во время приема пищи вы поглощаем ки вселенной. Поэтому мы должны относиться к приему пищи и воды так же серьезно, как к дыханию. Я думаю, что важнее всего принимать пищу с таким чувством, с каким это делал О’Сенсей, который с благодарностью складывал руки вместе перед каждой едой и после нее.
Вы говорили о сенсее Тессью Ямаото. В некоторых отношениях он был очень неординарным человеком…
О нем ходит много анекдотов. Кто рассказывал, например, что иногда он съедал десятки мандзю (клецки из рисовой муки со сладкой бобовой начинкой) и сваренных вкрутую яиц. О старых героях всегда много говорят. Но я думаю, они не слишком беспокоились о таких малозначительных вещах, как тип питания.
До начала периода Мейдзи японцы овладевали кокью-хо и развивали ки, начиная с самого молодого возраста и следуя строгой дисциплине и с этой точки зрения японцы сейчас полностью изменились. Я говорю о дисциплине, которая начиналась с самого рождения, с того, как детей учили и каков был стиль жизни семьи. Этой касается и европейского стиля, когда детей ведут в церковь несмотря на их неспособность понять смысл этого. Таким образом, образование в Европе тоже начинается с самого юного возраста. Такое образование, вероятно, формирует настоящее ядро личности. В довоенной Японии преданность и патриотизм, которые вырастали из бусидо, был в каком-то смысле эквивалентным религиозному образованию в Европе. Сейчас этого нет и, к сожалению, это нечем заменить. Я думаю, что айкидо должно быть достаточно сильным, чтобы выполнить эту роль.
Сенсей, вы писали о том, что очень важно уметь тренироваться, используя научный подход…
Поскольку человеческое тело в каком-то смысле является физическим объектом, способ, которым мы двигаемся, должен быть рациональным и научным. Будо всегда включает в себя тренировки таких вещей, как умение правильно сидеть и стоять, как нести свое тело и как быть внимательным. Особое внимание обращается на то, как правильно двигаться, правильно поднимать тяжести, как быстро занимать устойчивое положение, необходимое для выполнения техник. Принципы, которые управляют таким вещами, обязательно существуют и должны отчетливо осознаваться и использоваться при тренировках.
Роль учителя заключается в том, чтобы передать эти принципы студентам, но путем логических объяснений это трудно сделать. Лучший способ постичь эти принципы – через постепенные тренировки тела, без попыток понять это умом. Именно поэтому О’Сенсей никогда не объяснял техники. Объяснения, данные словами, останавливаются в ушах. Лучший способ совершенствоваться – повторять движения как можно лучше. Нет смысла думать, что ты не можешь сделать что-то такое, чего ты раньше никогда не испытывал, потому что «не изучал». Действовать «научно» означает руководствоваться системой принципов, не так ли? Но это также означает применение этих принципов. Поэтому если существует что-то такое, чего ты вообще раньше не испытывал, не нужно извинять себя тем, что ты не можешь это сделать, поскольку это не «учил».
Поскольку способ атаки в додзе заранее предопределен, тело может оказаться неспособным отреагировать, если последует другая атака.
О‘Сенсей учил, например, что шоменучи представляет собой атаку, при которой энергия партнера идет прямо спереди – меч это, нож или удар. Это не просто атака с тегатана. Во время тренировки все эти возможности нужно очень хорошо держать в своем уме. Это означает, что нужно обращать внимание на то, как ваше тело реагирует на все эти вещи и как вы создаете правильные линии движения вашего тела. Более того, вам нужно обладать специальной энергией для того, чтобы создать такую атмосферу, в которой люди действительно могут тренироваться и быть «включенными в тренировку». Для того, чтобы у каждого создать мотивацию для тренировок, нужно обладать энергией кокью.
Я слышал, что перед войной, в период пребывания в Ивама, выполняя сувариваза иккьо, фундаментальную технику в айкидо, сенсей Уесиба не давал партнеру шанса атаковать, а просто заставлял его двигаться, направляя вперед свою ки…
Это известно как выработка магнетизма и включает в себя развитие острого чувства кокью, которое притягивает партнера, как магнит мгновенно притягивает кусок железа. Бывает три ситуации: вы двигаетесь первым, вы и ваш партнер двигаетесь одновременно, ваш партнер двигается первым. Техника при этом на самом деле одна и та же, но что в конце концов важно – это состояние, которое вы в себе сохраняете. Если вы видите только внешнюю форму – например, если вы рассматриваете техники только как средство самообороны – тогда вы не поймете их общего смысла. Техники тесно связаны с ки, а не являются всего лишь простым взаимодействием двух физических тел. Тренировка – это зеркало, которое отражается вашу чувствительность к ки. Важнейший момент при этом – ясность зеркала.
Не скажете ли вы несколько слов о различии между омоте и ура?
Говоря с точки зрения физического восприятия, вы выполняете технику ура, если партнер твердо стоит на задней ноге. Если его задняя нога находится в движении или не имеет прочной опоры, вы выполняете технику омоте. Именно так проявляются техники омоте и ура. Эти различия довольно часто проявлялись во время занятий у О’Сенсея. Целью тем не менее является способность выполнять техники в любом направлении в пределах 360 градусов. Омоте и ура – вовсе не жесткие формы или модели, они просто представляют идею, которая заключается в том, что техники могут свободно меняться.
Сенсей, вы имеете прекрасно организованную программу обучения техникам, которую вы взяли у О’Сенсея…
Да, я очень заботился о том, чтобы сохранить ее в системе, и они образуют основу моей собственной программы тренировок. Я хочу сохранить не только техники, но и условия, при которых я изучал их, и атмосферу, которая при этом была. Например, я стараюсь сохранить ощущение того, что иду в додзе тренироваться с О‘Сенсеем. Я выхожу из своего дома в Дзюгаока, спускаюсь вниз, чтобы сесть на линию метро Тойоко и доехать до Сибуйя, пересаживаюсь там на линию Ямятэ и еду до Синдзуки, затем сажусь в машину и еду до Нукебентен, а затем в додзе, в котором появляется сенсей Уесиба и выполняет различные техники. В моем уме несколько таких мысленных картинок. Если это иккьо, то я вижу различные вариации, приложения и контрприемы. Такого рода мысленная практика всегда была обычным делом для тех, кто практикует будо.
Часто используется термин «мысленная тренировка», но это чисто европейская концепция. Это – форма медитации. Не нужно ожидать слишком больших результатов, если вы полностью не идентифицируетесь с тем, что вы представляете. Вы должны буквально слиться со своими визуализациями. И тогда вы услышите, как О’Сенсей выполняет технику, и почувствуете его дыхание.
Говорят, что когда О’Сенсею было за пятьдесят, его техники напоминали воду, вихрями несущуюся в ручье. Он не учил приемам Дайто-рю – таким, какие он узнал от Сокаку Такеда. Весь его жизненный опыт с самого детства достиг кульминации в этом непрерывном потоке новых движений «воды, вихрями несущейся в ручье», как часто говорил сам О’Сенсей. Это были не приемы, а формы непрерывных находок и открытий.
О’Сенсей говорил, что когда он находился в своей лучшей форме, перед его глазами возникал образ его противника, движущийся сквозь воздух, а в следующее мгновение его тело начинало автоматически двигаться, а образ становился реальностью.
Вы сознательно стараетесь передать своим студентам свою память об О’Сенсее и то, чему вы научились от него?
Да, конечно. Но много рассказов и анекдотов о сенсее Уесиба на самом деле взяты с потолка и не могут быть правильно понятными, если не объяснить их контекст. С другой стороны, кто-то давно сказал, что знание слишком многого препятствует действительному пониманию. Когда мы что-то узнавали от О’Сенсея, мы изо всех сил старались впитать и усвоить это, в течение многих лет пытались делать так, как он. В Японии есть выражение gokui ni kabureri, которое обозначает человека, пытающегося превзойти себя, а это то, что японцы не любят. Поэтому нужно быть очень осторожными, когда рассказываешь молодым людям об О’Сенсее или показываешь им его видеофильмы. О’Сенсей жестоко бранил нас, если мы просто имитировали его технику, говоря: « Вы не должны просто имитировать внешнюю форму того, что я делаю! Больше концентрируйтесь на базе!»
Есть слова – «айкидо – это любовь». Слово «любовь» мы обычно используем по отношению к кому-то или чему-то, говоря «я люблю то или это». О’Cенсей говорил о любви в абсолютном смысле, как о разуме Вселенной. Следовательно, пока мы понимаем слово «любовь» только на уровне ума, не делаясь одним целым Вселенной, мы никогда не поймем это так, как это понимал О’Сенсей. Возможно, это та «ясность» или «способность стать прозрачным», о которых говорил О’Сенсей. Разумеется, эти вещи несут в себе также и религиозный оттенок. Разговоры O’Сенсея требовали высокого уровня от собеседника и действительно были очень трудны.
Что касается тренировок по усилению ки, то любой человек хорошо представляет, что физические способности ограничены. Невозможно поднимать чрезмерно тяжелые предметы или бегать слишком быстро. Когда мы начинаем погружаться в царство ума, вначале невозможно определить границы своих возможностей или понять, что делать, чтобы расширить их. Нам не к кому обратиться за помощью, но мы можем следовать мудрости и прилежно тренироваться так, как нас учили.
Это очень непросто, поскольку в тренировках нужно следовать рациональному научному подходу и в то же время сохранять такие важнейшие традиционные составляющие, как культивацию Ки.